Колокольня Троицкого собора. Хранилища. Пожары на Крому. Начало города

По завершении нового Троицкого собора рядом с ним встала новая колокольня. Она встречает нас при входе на Кром из захаба, звучит мощно, выглядит массивной. Однако понять, что это такое, почувствовать всю её силу и увидеть в подлинный рост можно только с берега Псковы, куда уходит подножие колокольни. (Лучше всего глядеть на неё с моста или с противоположного берега Псковы, откуда открывается замечательная картина всего Крома.)

Обращает на себя внимание различный характер кладки Троицкого собора 1699 года и его колокольни (до её завершения). По сравнению с собором колокольня выглядит архаической и рождает мысль, что она построена до собора, — то есть, что её основой является стоявшая здесь крепостная башня Крома. Однако ни в одной описи Крома XVII века башни в этом месте нет; опись 1699 года не знает и колокольни над Псковой — следовательно, её еще не было. Разницу в характере кладки можно объяснить тем, что собор построен в московских формах, под руководством московского мастера. Плита стен собора гладко отёсана. Основу колокольни возводили псковские народные мастера в привычной для них технике — из грубоколотой плиты. Вверху, в первом ярусе звона, внутри между проёмами видны даже скруглённые столбики-простенки, столь характерные для Пскова! Верх колокольни сделан гладким — на петербургский манер. Таким образом, колокольню Троицкого собора мы должны датировать XVIII веком.

Верхний ярус колокольни, завершённый «петровским» шпилем, отличается от её мощного столпа — как-то с ним не вяжется и спервоначалу кажется странным. Но это — две разные эпохи: начало и конец XVIII века. И.И.Василёв пишет: «Верхняя часть колокольни, бывшая, по рассказам старожилов, деревянною, после пожаров 1770 и 1778 гг. надстроена из кирпича».

Сохранились надписи, бывшие на некоторых колоколах колокольни Троицкого собора. Они донесли свои даты, имена мастеров. Интересно, что иные колокола отливались к празднику и даже их отливка, видимо, специально завершалась в праздничный день.

Вот примеры из надписей на колоколах, приведенные Василёвым (располагаем их в хронологическом порядке).

1. Март 1492 г.»… слить быль колоколъ сии храму Пресвятыя и Нераздельныя Троицы Отца и Сына и Святого Духа… а мастеры Михайловы дети Матфей и Козьма…».

2. Колокол, литый «Божиею милостию пособиемъ и помощию св. Троицы» в 1534 году «месяца марта в 25 день Благовещения… при державе … великого князя Ивана Васильевича царя и государя всея Руси … а делали мастеры псковичи Тимофей Андреевъ сын Котельниковъ да Прокофий Григорьевъ сынъ».

3.1540 год. Колокол слит «месяца мая … во обитель ко Успению Пресвятой Богородицы на новгородской дорози над Кебию рекою… делалъ мастеръ Тимохъ Андреевъ сынъ».

4. 1572 год. Колокол «к Воздвижению честного креста… да к… церкве Петру и Павлу, что на государеве дворе». (Видимо, это был придел церкви Воздвижения.) Мастер не указан. (Церковь Воздвижения стояла на Княжьем дворе, который стал Государевым двором.)

5. 1631 г. («7139 августа»). «Слитъ сии колоколъ в граде Пскове… К храму к рождеству Христову в домонтову стену… при державе… государя и великого князя Михаила Федоровича». (Имя мастера не указано.)

6. Колокол, который отлили «государевы царя и великого князя Бориса Федоровича… мастеры Яким Иванов да Афанасий Панкратов». (Дата не указана. Время — Бориса Годунова.)

7. И, наконец, колокол, отлитый «Повелением псковитина посацкого человека Иоанна Сергеева Поганкина и от их св. Иоанна Златоуста Медведева монастыря сии колоколъ полшеста пуда 4 фунта». (Надо полагать, что «Иоанн Сергеев Поганкин» — сын знаменитого псковского промышленника и купца Сергея Поганкина, в прославленных палатах которого ныне расположился музей. Следовательно, колокол отлит во второй половине XVII века. Златоустовский Медведев монастырь находился недалеко от палат. Там была усыпальница Поганкиных.)

В настоящее время на колокольне Троицкого собора есть колокола 1526,1544,1546,1557 и 1581 годов.

КРОМ. ХРАНИЛИЩА

Троицкий собор делит территорию Крома на две части. Южная часть Крома, между Персями и собором, на которую выводили въездные ворота, была общественной. Здесь бурлил народ, собиралось вече, шёл люд в Троицкий собор… Северная часть Крома — за Троицким собором — была безлюдной и особо охраняемой. Здесь никто не жил. Эту часть Крома стерегли собаки. Здесь в «Снетовом костре» — Средней башне — «блюли» «снетъ собакам на ядь» (то есть корм для собак лежал в крепостной башне, её функция оказывалась двойной: оборона и склад). Здесь теперь восстановлены «малые воротца», которые смотрят на Пскову. В летописи есть сообщение о том, что во время одного из пожаров в малые воротца выбрасывали горелую рожь, оставшуюся от уничтоженных огнем клетей (1496 г.). Но не только для этого были сделаны малые воротца! Ведь если здесь сберегались запасы хлеба, то их надо было подвезти. Малые воротца находятся в труднодоступной части Крома — на высоком крутом берегу Псковы: залезть нелегко!.. Однако у противоположного берега до сих пор уцелели остатки пристани. (Среди местных жителей сохранилось предание, что она существовала с древнейших времен.) Правый берег Псковы назывался Немецким. Здесь жили иноземные купцы. Им подвозили товары водным путем. Суда заходили в устье Псковы, которая в своей нижней части была судоходной. Они разгружались у этой пристани. Но и свои завозили сюда своё добро, только выгружали его у противоположного берега — неприступного для врагов. Надо полагать, что мешки с рожью подымались вверх на канатах по бревнам — в малые воротца. Иначе зачем же быть воротцам — да еще против пристани! Ведь не для выброса ржи их устраивали, а, наверное, для её приема!..

Здесь находились хранилища — частные и государственные: движимого имущества, хлеба и боезапаса. Здесь стояли клети: сложенные из брёвен и покрытые кровлями срубы; размещались каменные зелейные погреба (хранилища пороха); стояла ныне восстановленная зелейная палата, а может быть, и палаты, ибо на иконе из часовни Владычного Креста показано сдвоенное каменное сооружение под самостоятельными кровлями.

В летописи мы читаем о том, что во Пскове «клети всякого обилия изнасыпаны на Крому». Этот запас «старых лет» оказался весьма кстати: наступил голод («В лето 6930» — 1422 год). И «в Новгороде… и на Москве и по всей Московской, и по всей Тферскои» земле «мнози з глада мряху». Ситуация оказалась трагической… Пришельцы из других земель стали вывозить рожь изо Пскова, а псковичи начали их выпроваживать, множество людей умерло: «мужи и жены и малии дети». «И бе тот глад… 3 года».

Есть рассказ летописца о том, как в момент вздорожания хлеба в Новгороде в 1314 году «недобрые людие» начали было «въ Плескове… грабити… села и дворы в городе и клети на городе» (то есть на Крому — Е.М.) и «избиша их пльсковицы съ 50 человекъ и потомъ бысть тихо».

Хранилища на Крому прошли два этапа: республиканский и московский, из частных превратившись в государственные. При присоединении Пскова к Москве в 1510 году великий князь Московский Василий III «с Крому велел клети выпрятати, и Кром бысть пусть». Однако опустел он не окончательно. Из документов известно, что в ХVI-ХVII веках на Крому находились государственные и дворцовые житницы и соляные амбары.

В документе, относящемся к 1699 году, мы читаем: «Да въ томъ же Кремле-городе: две житницы, во что сыплютъ зборной стрелецкий хлебъ, который збираетца с помещиковыхъ и вотчиннико-выхъ крестьянъ…» (то есть хлеб, идущий на прокормление стрельцов). «И те житницы и на них кровли погнили и впредь к приему хлебному непрочны». Ясно, что эти житницы были построены намного раньше.

О хранении на Крому пороха нужно сказать особо — оно известно нам именно в московскую эпоху. О существовании здесь «зелейных погребов» (то есть пороховых складов) летописец сообщает в связи с пожарами 1562 и 1609 годов. «И зелье было в Крому в погребах» (1562). «И зелиемъ вырвало обе стене» (1609). (Ниже мы приведём полный текст этих записей.) В «Спутнике по древнему Пскову» Н.Ф.Окулич-Казарин пишет: «Близ северо-восточного угла собора (имеется в виду Троицкий собор), у самого земляного вала (то есть у места крепостной стены Крома, идущей над Псковой и лежащей в развалинах) находятся несколько погребов, строенных из плиты. Трудно определить их первоначальное назначение». Возможно, это были упомянутые в летописи «зелейные погреба». Думается, что восстановленная ныне каменная «зелейная палата» была возведена именно после взрыва на Крому в 1609 году.

Старинные документы свидетельствуют о том, что в 1636 году псковскому воеводе князю Федору Куракину приказано было «для бережения от пожаров» покрыть черепицей каменную зелейную палату, которая стояла на Крому. На это князь Куракин ответил, что «по скаске… каменного подмастерья Павлика Васильева напередъ сего во Пскове черепицы не делывали», и только теперь он, Куракин, заказал гончарам сто черепиц. Этот документ очень интересен, поскольку рассказывает и о зелейной палате, которую старались уберечь от пожаров, и о том, что производство черепицы во Пскове началось не ранее 1636 года. Упоминается также имя зодчего Павла Васильева, который письменно информировал князя Куракина и из скромности и принятого обхождения именовал себя «Павликом Васильевым», «каменного дела подмастерьем…» (А ведь он мог быть одним из строителей многих каменных палат, которыми так славится Псков!) В 1699 году в «Извлечении из годовой сметы» упоминается «полата каменная, что напередь сего сделана, где быть пороховой казне».

На иконе из часовни Владычного Креста в северной части Крома изображено несколько построек — деревянных и каменных, сдвинутых к Кутнему костру. (Вид на этой и других иконах дан со стороны Великой.) Деревянные строения показаны вблизи стены, выходящей на Великую. Им предшествуют высокие фигурные ворота — деревянные, с килевидным завершением. Они тоже обращены в сторону Великой — следовательно,отстоят от стены. (Ведь к ним надо было подойти!) Справа к воротам примыкает какое-то бревенчатое строение (возможно, житница). Близ стены, выходящей на Пскову, стоят две сдвоенные постройки с двойными двухскатными кровлями. (Над каждой постройкой — по два широких зубца кровли; под каждым зубцом — арочный проём окна.) Та «двойня», что находится ближе к Троицкому собору, воспринимается как каменная. Надо полагать, что это и есть зелейные палаты.

ПОЖАРЫ НА КРОМУ
(со взрывом зеленных погребов)

В заключение этой части нашего повествования приведём яркие картины упомянутых нами пожаров на Крому, изображённые псковским летописцем. Трагические и монументальные, они, несмотря на краткость текста, подобны «Последнему дню Помпеи», только даны словесно и охватывают пределы Пскова.

XVI в. Пожар 1562 года

«Того же лета, апреля в 28 день, загореся въ Пскове оу Новаго креста на Полонищи, и выгоре преже Полонище и торги, не оставило ничего, и на Запсковье перешло, и Запсковье и Застенье выгоре, и мелницы в городе и Подгорие и за Варламъемъ посад и до Лазаря и до Гремячиа горы за стеною; таковъ пожаръ не бывалъ николи же въ Пскове. И Кромъ выгорелъ и жытницы великого князя и церковь огоре живоначалныа Троица и все церкви в Домантовои стене, и колоколы по колоколницам свалялися; а всех церквей и въ монастырех 52 сгорело и деревянных и каменных. И зелье было в Крому в погребах, и как загорелися и стену вышибло к Рыбникамъ, и много людей побило и по Запсковью, и пушки огорели и ядра каменныа рассыпалися от огня».

XVII в.

1609 год. «Того же году майя в 15 день загорелося на Полонищи в Успенья богородицы, кисель варили. И погоре град весь, и живоначальныя Троицы домъ и Кремъ и зелиемъ вырвало обе стене на Великую реку и на Пскову реку, и наряд весь огорел (то есть орудия — Е.М.) и башни и роскаты и врата грацкие все просты выгорели, и зелие и оружие все згорело у всяких людей».

И более подробное описание этого прискорбного события:

«Лета 7117-го (1609 г.). Майя в 15 день, грехъ ради нашихъ, учинился пожар во Пскове в Полониском концы у Красного креста, и весь град выгорел, и живо-начальная Троица в Крему и с чюдотворными образы и с кузнию, и с книгами, и с ризами, и со всею лепотою церковною, и государева казна зелье и наряд, и вырвало кремскую стену на Великую реку и на Пскову по шестидесят сажен на обе реке, и много людей прибило камениемъ, и иные в церквах погорели люди, разве не погорели ль три монастыри во граде: Козьма и Дамьян на Гримячие горы, да Никола в Песках, да Козьма и Дамьян на Утопленникахъ, да на Проломе не много храмов. И во то же время, на 4 день, приходили новгородцы межусобною бранию».

Удивительно колоритная и трагическая картина с новгородской «добавкой»! Не пожалел господин Великий Новгород своего «младшего брата» в беде…

НАЧАЛО ГОРОДА

Но пойдем дальше- ведь мы движемся в глубь времён…

Первое поселение Пскова было именно здесь — над слиянием рек, на берегу Псковы… Псков и имя своё принял из рук малой реки — Псковы — Плесковы. Ведь вначале он звался «Плесков»! Первоначальное поселение здесь было ещё в первом тысячелетии.

За Троицким собором и домом причта (XIX века) территория Крома пуста. Весной и летом — это зелёная лужайка; она чуть просела к середине и правому краю. На ней растёт несколько отдельных деревьев. Но представим себе здесь целый город!.. Еще языческий…

Деревянные дома с хозяйственными постройками,заборы вдоль улиц, мостовые из толстых плах: ведь пониженное место весной заливают талые воды!..

Всё это открыли для нас археологи, а точнее — археолог Сусанна Андреевна Тараканова, в течение нескольких лет возглавлявшая раскопки на Крому. Их Сусанна Андреевна начала летом 1945 года, как только отгремели орудия Великой Отечественной войны. Это свидетельствует о патриотическом подъёме того времени. (Разведывательные раскопки были произведены здесь ещё в тридцатые годы К. К. Романовым и Н. Н. Чернягиным.) Сусанна Андреевна установила, что поселение на месте псковского Крома существовало уже в первые века новой эры. Оно возникло на берегу Псковы во II-III веках. В середине первого тысячелетия берег Великой близ устья Псковы был уже заселён. Постепенно расширяясь, поселение заняло территорию и будущего Крома, и Довмонтова города. К VIII веку это был уже город.

Мысленно побываем в одном из домов, остатки которого открыты археологами. Это жилище середины первого тысячелетия. Пол несколько заглублён. В углу — полукруглый очаг из крупных колотых валунов. На полу из плотно утрамбованной глины лежит железный нож, глиняное пряслице, осколки грубой глиняной посуды и… восьмигранная бусина из синего стекла… А это уже поэзия! Ведь она — из ожерелья синеглазой псковитянки, которая жила полтора тысячелетия тому назад!.. И в других местах при раскопках на Крому были найдены синие и голубые стеклянные бусины… (Стекло в те времена — драгоценность!)

Войдем в другую избу — VIII-XI век. Пол уже деревянный, и есть подвал. И снова очаг в углу… А на полу лежат янтарная бусина и янтарное пряслице… И ещё — удлинённая полосатая бусина из стекла … А у печи — куча рыбьей чешуи, рассыпаны хлебные зёрна… А вот обломок серпа… И снова осколки грубой лепной посуды, но была уже в обиходе и посуда, сделанная на гончарном круге. Правда, ещё редкость… Эти черепки для археологов, словно летопись или хронологическая таблица: первые века первого тысячелетия — «лепная керамика»; в IХ-Х веках — и «лепная», и «круговая»; ХI-ХIII века — «круговая». В той же избе найдены амулеты: клыки бобра и кабана с просверлиной. А в других раскопках обнаружены амулеты из клыков медведя и собаки. Их датируют второй половиной первого тысячелетия.

Тип жилища менялся здесь с веками: полуземлянки первых веков, жилища с глинобитными полами середины первого тысячелетия, деревянные дома с деревянными полами — VIII-Х столетий…

Интересны находки археологов в северо-восточной и северозападной частях Крома. Расскажем о них подробно потому, что Кром — первоначальная крепость — детинец — это начало города, детство и юность Пскова. Среди предметов, обнаруженных археологами, есть и оружие, и орудия труда, и предметы быта, и заготовки для них. Все они красноречиво говорят о жизни, протекшей здесь до того времени, как Кром стал исключительно общественным центром Пскова.

Вот эти находки.

Костяные наконечники стрел, заготовки для них (середины первого тысячелетия) и железные наконечники стрел (ХI-ХIII вв.)… Рыболовные крючки и грузила (середины первого тысячелетия)… Интересно, что они появляются у берега Великой, а у первых поселенцев на Пскове их не было, хотя в жилищах найдено много рыбьей чешуи. Тогда ещё ловили рыбу «неподвижным способом», то есть забивали её, высматривая в неглубокой Пскове. Каменные тигли (середины первого тысячелетия)… Срезы лосиных рогов, заготовленных для различных поделок; костяные иглы, проколки, костяные гребни и среди них один — как чудо: на верху гребня две фигурки лебедей прижались друг к другу спинками (конец первого тысячелетия); и второе чудо: костяная подвеска-уточка (середины первого тысячелетия). Игральная кость (VIII-ХI вв.). Костяные накладки и среди них — накладка изящной работы (IХ-Х вв.) с «городчатым» орнаментом, напоминающим бегунец, который потом стал украшением псковских храмов. И свидетели развития кузнечного дела: серпы, напильник и молоток с железной ручкой (середина и вторая половина первого тысячелетия); ножи (того же времени); весовая гирька (VIII-XI вв.); замки и ключи (ХI-ХII вв.); древолазные шипы (XI-XIII вв.); бронзовые бубенчики (Х1-ХIII вв.).

А вот пряслица — из камня, обожженной глины, кости, сердолика, янтаря, из розового шифера, сделанные своими руками и привозные. Они говорят о развитии ткачества… Пряслице подобно кольцу: небольшой двояко-выпуклый диск с отверстием посредине, который надевался на веретено прялки для веса. Пряслица могли использовать и в ткацких станах в качестве грузиков для натяжения пряжи, словно грузила у рыболовных сетей.

И вблизи — женские украшения: бронзовый спиралевидный перстень (середины первого тысячелетия) и бронзовый браслет (второй половины первого тысячелетия)… Стеклянные браслеты; бусы стеклянные — позолоченные, янтарные, сердоликовые… И, наконец, монеты из дальних стран: саманидский диргем Х века и монета XI века Фрисландского графа Эгберта II (10б8-1090гг.).

А в начале XVIII века, когда Пётр Великий укреплял Псков, у Кутнего костра (Красной башни), по всей примыкающей к ней полудуге стены, была устроена Красная батарея, грунт для насыпи под которую был выбран рядом, то есть взят из «культурного слоя». Археологические слои Крома оказались нарушенными, но когда это сделали, над нашей землёй нависла такая беда!.. (Потерпев поражение под Нарвой, Петр ждал шведов во Псков.) Интересно, что археологи во время раскопок обнаружили в земляной насыпи батареи много «горелого зерна» — видимо, того самого, что осталось от пожара, уничтожившего клети в 1496 году.

На плане Пскова 1740 года в северной части Крома рядом с Красной батареей показан сад. Деревья такие же, как и в Довмонтовом городе, где их посадил Пётр. Может быть, этот сад на Крому — тоже его детище? А в наши дни при «благоустройстве» Крома по распоряжению Отдела культуры (не бескультурья ли?) большая часть петровской Красной батареи была срыта бульдозером.

Хорошо побывать здесь весной, когда зеленеет трава и цветёт дуб — такими изящными серёжками… Не питомец ли это Петра Великого?

Но зачем нам знать всё это?

Для того, чтобы знать самих себя… Для того, чтобы принять эстафету веков и передать её грядущим поколениям…