Историческая драма в Пскове. Март 1917 года (П.А.Николаев)

В рамках издательской программы, посвященной 1100-летию Пскова вышла книга П.А.Николаева «Историческая драма в Пскове. Март 1917 года». В книге, на основании изучения большого количества документальных материалов, рассматриваются вопросы, связанные с причинами отречения Николая II от престола, показывается роль деятелей Государственной думы, свиты императора и его семьи в событиях февраля-марта 1917 года. Особого внимания удостаивается поведение высшего генералитета страны в условиях революционного взрыва в Петрограде и начавшихся волнений на отдельных фронтах.

Мы представляем несколько глав из новой книги.

*     *     *

Пожалуй, Псков был участником большинства войн на северо-западе Европы. Так было в 1240-1242 годах при изгнании немецких рыцарей, в 1581-1582 годах при отражении нашествия войск польского короля Стефана Батория, в 1613-1615 годах в борьбе со шведскими интервентами. В 1700 -1701 годах Псков был штаб-квартирой и базой комплектования войск Петра I во время русско-шведской войны. В 1812 году сформированные в городе «Псковские полки» храбро сражались с наполеоновскими войсками. В годы Первой и Второй мировых войн Псков дважды — в 1918 и 1941-1944 годах -был оккупирован германскими войсками. Обо всем этом, о величии ратного подвига псковичей в этих войнах и сражениях неоднократно повествовалось и в специальных исследованиях, и в статьях о памятных датах. Но как-то в тени оставалось столь важное историческое событие, как нахождение в Пскове более двух с половиной лет (1915-1918) штаба Северного фронта во время Первой мировой войны. Видные русские полководцы и военачальники из нашего города осуществляли управление боевыми действиями 4 фронтовых армий и Балтийского флота, в составе которого насчитывалось до 700 боевых и вспомогательных кораблей.

Именно здесь, в Пскове, на третьем году войны в марте 1917 года произошло огромной важности историческое событие-отречение императора Николая Пот престола, которому активно содействовали главнокомандующий армиями Северного фронта генерал-адъютант Н. В. Рузский, начальник штаба фронта генерал от инфантерии Ю. Н. Данилов и главный начальник тыла фронта генерал от инфантерии С. С. Саввич. Северный фронт, его штаб, многотысячный псковский гарнизон оказали большое влияние на развитие революционных событий 1917 года в Пскове и Петрограде.

23 февраля 1917 года в столице начались демонстрации, митинги и столкновения с полицией. 24-26 февраля стачка в Петрограде стала всеобщей, с числом участников более 300 тысяч человек. 27 февраля весь Петроград был охвачен восстанием и на сторону восставших перешло около 70 тысяч солдат гарнизона. В итоге пало царское правительство.

Ставка была крайне встревожена событиями в столице и начала активно действовать. Из всех приказов Ставки в решающий момент попытки подавления революции большая часть была адресована в Псков, генералу Н. В. Рузскому, в штаб Северного фронта. На Северный фронт, на его штаб, лично на генерала Рузского в период с 28 февраля по 2 марта 1917 года царская Ставка возлагала главные надежды в борьбе против революционного Петрограда.

Николай II не смог проехать в столицу по кратчайшему пути, и дорога в штаб Северного фронта казалась наиболее логичной и спасительной. Царь ехал в Псков к генералу Н. В. Рузскому, надеясь, что главнокомандующий Северным фронтом поможет ему в эти тревожные часы, когда зашаталась царская власть, укротит революционные страсти в Петрограде. «Казалось, — вспоминал позднее непосредственный участник тех драматических событий Д. А. Дубенский, — старый, считавшийся умным, спокойный Рузский сумеет поддержать государя в это страшное время. Верил в это и сам государь, почему и выбрал путь на Псков, а не в другое место».

1 марта 1917 года через 38 часов вынужденного блуждания по железным дорогам царский поезд, наконец, в 8 часов вечера прибыл в Псков. Однако дальше император проехать не смог. Николай П записал в дневнике 1 марта: «Ночью повернули с Малой Вишеры назад, так как Любань и Тосно оказались занятыми восставшими. Поехали на Валдай, Дно и Псков, где остановились на ночь. Видел Рузского. Он, Данилов и Саввич обедали. Гатчина и Луга тоже оказались занятыми. Стыд и позор! Доехать до Царского не удалось. А мысли и чувства все время там…» Царь, по выражению супруги Александры Федоровны, оказался «пойманным как мышь в западню».

И здесь, в Пскове, после длительных и сложнейших переговоров с Рузским, Даниловым, Саввичем, неохотно уступая давлению высшего генералитета и массовому народному движению в стране, Николай П отказался от престола Российского государства. В своем дневнике Николай П записал: «В час ночи (3 марта. — П. Н.) уехал из Пскова с тяжелым чувством пережитого. Кругам измена, и трусость, и обман». А спустя почти месяц, 31 марта 1917 года, Николай П сделал еще одно откровенное признание своему духовнику, священнику Федоровского Государева собора в Царском Селе Афанасию Беляеву: «Да, мне изменили все. Мне объявили, что в Петрограде анархия и бунт, и я решился ехать не в Петроград, а в Царское Село и с Николаевской дороги свернул на Псков, но дорога туда (в Царское Село) была уже прервана. Я хотел вернуться на фронт, но и туда дорога оказалась прерванной. И вот один, без близкого советника, лишенный свободы, как пойманный преступник, я подписал акт отречения от престола за себя и наследника сына».

После столь откровенных признаний бывшего царя вряд ли можно говорить о реальном добровольном его отречении от Российского престола. Народная революция и полный отказ высшего военного командования от поддержки царя и своего верховного главнокомандующего — такова истинная причина краха монархии. «Так старый Псков, — по признанию генерала Д. Н. Дубенского, — опять занес на страницы своей истории великие дела, когда пребывал здесь последний самодержец России, Николай II, и лишился своей власти как самодержец».

Стенограмма отречения Николая II
(по записи Нарышкина) 2 марта 1917г.

2 марта около 10 часов вечера приехали из Петрограда в Псков член Государственного Совета Гучков и член Государственной Думы Шульгин. Они были тотчас приглашены в вагон-салон императорского поезда, где к тому времени собрались главнокомандующий армиями Северного флота генерал-адъютант Рузский, министр императорского двора граф Фредерике начальник военно-походной канцелярии е. и. в. свиты генерал-майор Нарышкин. Его величество, войдя в вагон-салон, милостиво поздоровался с прибывшими и, попросив всех сесть, приготовился выслушать приехавших депутатов.

Член Г. С. Гучков: «Мы приехали с членом Государственной Думы Шульгиным, чтобы доложить о том, что произошло за эти дни в Петрограде, и вместе с тем посоветоваться о тех мерах, которые могли бы спасти положение. Положение в высшей степени угрожающее: сначала рабочие, потом войска примкнули к движению, беспорядки перекинулись на пригороды, Москва неспокойна. Это не есть результат какого-нибудь заговора или заранее обдуманного переворота, а это движение вырвалось из самой почвы и сразу получило анархический отпечаток, власти стушевались. Я отправился к замещавшему генерала Хабалова генералу Занкевичу и спрашивал его, есть ли у него какая-нибудь надежная часть или хотя бы отдельные нижние чины, на которых можно было бы рассчитывать. Он мне ответил, что таких нет и все прибывший части тотчас переходят на сторону восставших. Так как было страшно, что мятеж примет анархический характер, мы образовали так называемый Временный комитет Государственной думы и начали принимать меры, пытаясь вернуть офицеров к командованию нижними чинами; я сам лично объехал многие части и убеждал нижних чинов сохранить спокойствие. Кроме нас заседает в Думе еще один комитет рабочей партии, и мы находимся под его властью и его цензурою. Опасность в том, что если Петроград попадет в руки анархии и нас, умеренных, снесут, так как это движение начинает нас уже захлестывать. Их лозунг: провозглашение социальной республики. Это движение захватывает низы и даже солдат, которые обещают отдать землю. Вторая опасность, что движение перекинется на фронт, где лозунг: смести начальство и выбрать себе угодных. Там такой же горючий материал, и пожар может перекинуться по всему фронту, так как нет ни одной воинской части, которая, попав в атмосферу движения, тотчас же заражалась бы. Вчера к нам в Думу явились представители сводного пехотного железнодорожного полка, конвоя Вашего Величества, дворцовой полиции и заявили, что примыкают к движению. Им сказано, что они должны продолжать охрану тех лиц, которая им была получена; но опасность все-таки существует, так как толпа теперь вооружена.

В народе глубокое сознание, что положение создалось ошибками, и именно верховной власти, а потому нужен какой-нибудь акт, который подействовал бы на сознание народное. Единственный путь — это передать бремя верховного правления в другие руки. Можно спасти Россию, спасти монархический принцип, спасти династию. Если Вы, Ваше Величество, объявите, что передаете свою власть вашему маленькому сыну, если Вы передадите регентство Великому князю Михаилу Александровичу и если от Вашего имени или от имени регента будет поручено образовать новое правительство, тогда, может быть, будет спасена Россия: я говорю «может быть» потому, что события идут так быстро, что в настоящее время Родзянко, меня и других умеренных членов Думы крайние элементы считают предателями; они, конечно, против этой комбинации, так как видят этот возможность спасти наш исконный принцип. Вот, Ваше Величество, только при этих условиях можно сделать попытку водворить порядок. Вот что нам, мне и Шульгину, было поручено Вам передать. Прежде чем на это решиться. Вам, конечно, следует хорошенько подумать, помолиться, но решиться все-таки не позже завтрашнего дня, потому что уже завтра мы не будем в состоянии дать совет, если Вы его у нас спросите, так как можно опасаться агрессивных действий толпы».

Его Величество: «Ранее вашего приезда и после разговора по прямому проводу генерал-адъютанта Рузского с председателем Государственной Думы я думал в течение утра, и во имя блага, спокойствия и спасения России я был готов на отречение от престола в пользу своего сына, еще раз обдумав положение, я пришел к заключению, что, ввиду его болезненности, мне следует отречься одновременно и за себя, и за него, так как разлучаться с ним я не могу».

Член Г. С. ГУЧКОВ: «Мы учли, что облик маленького Алексея Николаевича был бы смягчающим обстоятельством при передаче власти».

Ген.-адъют. Рузский: «Его Величество беспокоится, что если престол будет передан наследнику, то Его Величество будет с ним разлучен».

Член Г. Д. Шульгин: «Я не могу дать на это категорического ответа, так как мы ехали сюда, чтобы предложить то, что мы передали».

Его Величество: «Давая свое согласие на отречение, я должен быть уверенным, что Вы подумали и о том впечатлении, какое оно произведет на всю остальную Россию. Не отзовется ли это некоторою опасностью».

Член Г. С. Тучков: «Нет, Ваше Величество, опасность не здесь. Мы опасаемся, что, если объявят республику, тогда возникнет междоусобие».

Член Г. Д. Шульгин: «Позвольте мне дать некоторое пояснение, в каком положении приходится работать Государственной Думе. 26-го вошла толпа в Думу и вместе с вооруженными солдатами заняла всю правую сторону, левая сторона занята публикой, а мы сохранили всего две комнаты, где ютится так называемый Комитет. Сюда тащат всех арестованных, и еще счастье для них, что их сюда тащат, так как это избавляет их от самосуда толпы; некоторых арестованных мы тотчас же освобождаем. Мы сохраняем символ управления страной, и только благодаря этому еще некоторый порядок мог сохраниться, не прерывалось движение железных дорог. Вот при каких условиях мы работаем; в Думе ад, это сумасшедший дом. Нам придется вступить в решительный бой с левыми элементами, а для этого нужна какая-нибудь почва. Относительно Вашего проекта разрешите нам подумать хотя бы четверть часа. Этот проект имеет то преимущество, что не будет мысли о разлучении и, с другой стороны если ваш брат Великий князь Михаил Александрович, как полноправный монарх, присягнет конституции одновременно с вступлением на престол, то это будет обстоятельством, содействующим успокоению».

Член Г. С. Гучков: «У всех рабочих и солдат, принимавших участие в беспорядках, уверенность, что водворение старой власти — это расправа с ними, а потому нужна полная перемена. Нужен на народное воображение такой удар хлыстом, который сразу переменил бы все. Я нахожу, что тот акт, на который Вы решились, должен сопровождаться и назначением председателя совета министров князя Львова».

Его Величество: «Я хотел бы иметь гарантию, что вследствие моего ухода и по поводу его не было бы пролито еще лишней крови».

Член Г. Д. Шульгин: «Может быть, со стороны тех элементов, которые будут вести борьбу против нового строя, и будут попытки, но их не следует опасаться. Я знаю, например, хорошо город Киев, который был всегда монархическим; теперь там полная перемена».

Его Величество: «А Вы не думаете, что в казачьих областях могут возникнуть беспорядки?»

Член Г. С. Гучков: «Нет, Ваше Величество, казаки все на стороне нового строя. Ваше Величество, у Вас заговорило человеческое чувство отца; и политике тут не место, так как мы ничего против вашего предложения возразить не можем».

Член Г. Д. Шульгин: «Важно только, чтобы в акте Вашего Величества было указано, что преемник ваш обязан дать присягу конституции».

Его Величество: «Хотите еще подумать?»

Член Г. С. Гучков: «Нет, я думаю, что мы можем сразу принять ваши предложения. А как бы Вы могли совершить самый акт? Вот проект, который мог бы пригодиться, если бы Вы пожелали что-нибудь из него взять».

Его Величество, ответив, что проект уже составлен, удалился к себе, где собственноручно исправил заготовленный с утра манифест об отречении в том смысле, что престол передается Великому князю Михаилу Александровичу, а не Великому князю Алексею Николаевичу. Приказав его переписать, Его Величество подписал манифест и, войдя в вагон-салон, в 11 часов 40 минут передал его Гучкову. Депутаты попросили вставить фразу о присяге конституции нового Императора, что тут же было сделано Его Величеством. Одновременно были собственноручно написаны Его Величеством указы правительствующему сенату о назначении председателем совета министров князя Львова и Верховным Главнокомандующим великого князя Николая Николаевича. Чтобы не оказалось, что акт совершен под давлением приехавших депутатов, и так как самое решение об отречении от престола было принято Его Величеством еще днем, то, по совету депутатов, на манифесте было поставлено при подписи 3 часа дня, а на указах правительствующему сенату — 2 часа дня. При этом присутствовал кроме поименованных лиц начальник штаба армией Северного фронта генерал Данилов, который был вызван генерал-адъютантом Рузским.

В заключение член Думы Шульгин спросил у Его Величества о дальнейших планах. Его Величество ответил, что собирается поехать на несколько дней в Ставку, может быть, в Киев, чтобы проститься с Государыней Императрицей Марией Федоровной, затем останется в Царском селе до выздоровления детей. Депутаты заявили, что они приложат все силы, чтобы облегчить Его Величеству выполнение дальнейших намерений. Депутаты попросили подписать еще дубликат манифеста на случай возможного с ним несчастия, который остался бы на руках генерала Рузского. Его Величество простился с депутатами и отпустил их, после чего простился с главнокомандующим армиями Северного фронта и его начальником штаба, облобызав их и поблагодарив за сотрудничество. Приблизительно через час дубликат манифеста был поднесен Его Величеству на подпись, после него все четыре подписи Его Величества были контрассигнированы министром императорского двора графом Фредериксом.

Николаев П.А. Историческая драма в Пскове. Псков, 2003.

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *