Псковские хроники № 3 (36) 2001
КАК НА МАСЛЕНОЙ НЕДЕЛЕ…
Первый весенний праздник и в XIX веке в Пскове отмечали балами, концертами и блинами
ПСКОВ. Нынешняя Масленица, кажется, не будет так обильна весельем, так разнообразна удовольствиями, как обыкновенно. Нет дорогих хозяев! — вот причина. Впрочем, она не совсем пройдет без пиров и веселья: в прощальное Воскресенье будет в доме дворянства пикник и бал, которым и заключаются общественные увеселения псковичей в нынешний мясоед.
«Псковские губернские ведомости», 1844 г., 2 февраля
Масленая у нас
И у нас в Пскове в продолжение немногих дней масленицы казалось, торопились пользоваться зимой, тем более что в это время наступила оттепель. Все катались, — иной, чтоб выказать своего рысака или иноходца; другой — пощеголять своими саночками, красивою сбруей, которую выписал для этого случая из Москвы или Петербурга, красною или синею сетью на статном коне. Улицы то пустели и стихали, то вдруг оживлялись и наполнялись сотнями саней, и беда встретиться с ними. Балов, кроме одного, не было, вместо них были пикники. Только в последний день, в прощальное Воскресенье, сильная буря удержала многих от катанья и была помехою окончательному пикнику. Впрочем нашлись охотники кататься и в этот ненастный день.
«Псковские губернские ведомости», 1844 г., 9 февраля
О концертах
Время великого поста у нас, как и во всем христианском мире, было посвящено уединению, посту и молитве, а свободные от этого душеспасительного занятия минуты уделены были чтению и музыке, и меломаны наши приготовили к Вербному воскресенью прекрасный концерт, которым они доставили публике очень большое удовольствие. Мы от имени ее обязаны изъявить живейшую благодарность виновницам и виновникам этого музыкального наслаждения.
При этом случае мы можем объявить, что публике на Светлой неделе предстоит еще подобное удовольствие. Малолетние братья Вильшау, которые своим музыкальным талантом доставили нам так много удовольствия в великом посту третьего года и имели у нас такой лестный прием, проездом из Дерпта в Москву, намерены дать здесь концерт. О времени и месте концерта мы не можем еще сказать ничего верного, потому что гг. Вильшау еще не приехали, но вероятно будут на днях.
«Псковские губернские ведомости», 1844 г., 22 марта
О концертах мы непременным долгом считаем сказать поболее. Юные гг. Роберт и Александр Вильшау уже известны и очень памятны нам своим прекрасным талантом. Кто не помнит в какой восторг привели они публику, когда дали у нас первый свой концерт, кажется, 20-го ноября 1842 года. С тех пор они весьма усовершенствовали себя и очень обогатили свой талант. Р. Вильшау в этот раз превзошел все ожидания публики,которая уже знала его как хорошего виртуоза и готовилась услышать усовершенствовавшимся в два года его путешествия, несмотря однако-же на эти ожидания, юный виртуоз превзошел их и привел всех в восхищение, особенно последнею пиесою Венецианский карнавал. В этой чрезвычайно трудной пиесе он показал необыкновенный, чрезвычайный талант и такую ловкость в пальцах, что мы должны были удивиться.
Восторг, в какой привел нас старший брат, чуть не отвлек от должной справедливости младшему. 14 летний А. Вильшау тоже очень усовершенствовал свое искусство и свой талант и все слушали его с живейшим участием. Чистота звуков его флейты следствие хорошей амбушюры, и глубокое вникание в мысль компониста отличают его игру, и мы очень рады и благодарны гг. Вильшау за их посещение и — прекрасный концерт.
«Псковские губернские ведомости», 1844 г., 5 апреля
ПСКОВ. К полуночи с 25 на 26 марта по освещенным улицам Пскова народ засуетился и спешил в храмы Господние. Экипажи потянулись к зимнему собору, где заутреню и литургию совершал Преосвященный Нафанаил архиепископ Псковский и Лифляндский в присутствии Военного губернатора г. Пскова и Псковского гражданского губернатора, многих военных и гражданских чиновников и при большом стечении народа. На другое утро после обычного поздравления Г. начальника губернии все спешили поздравить знакомых и друзей. Г. начальник губернии в присутствии собравшихся у него лиц украсил медалями за спасение погибавших дворянина Керна, купца Александра Гергенца и крестьянина Якова Комлева и выдал двум крестьянам по тому же случаю Высочайше пожалованные денежные награды. Так не проходит у нас в Пскове почти ни одного торжественного дня, чтобы не были мы свидетелями монаршего внимания к подвигам или заслугам верноподданных Его Величества, и торжественность, с которою эти награды объявляются и возлагаются Г-ном начальником губернии, служит поощрением для других. В течение Святой недели было несколько вечеров и концертов, а простой народ веселился около качель,устроенных за Сергиевскими воротами.
«Псковские губернские ведомости», 1844 г., 5 апреля
НА КОРОТКОЕ ВРЕМЯ ПРОЕЗДОМ ЧРЕЗ ЗДЕШНИЙ ГОРОД ПСКОВ ПОКАЗЫВАЕТСЯ на Сергиевской ул., в доме Гермейера, ЖЕНЩИНА С БОЛЬШОЮ БОРОДОЮ Г-жа МЕЛЕК, с усами, длиною в 12 вершков, и волосами на всей поверхности тела. За феноменальность свою она получила медаль на Брюссельской выставке. Г-жа Мелек подвергалась освидетельствованию в разных врачебных отделениях России и показывалась почти во всей Европе; она родом из Константинополя, имеет 33 года от роду. Видеть ее можно ежедневно от 10 час. утра до 1 час. дня и с 3-х до 9-ти час. вечера. Цена за вход: 1-е место 20 коп., 2-е место 10 коп. ТОЛЬКО ДО 16 МАРТА!!
«Псковский городской листок», 1887 г., 15 марта
Зимний сезон подходит к концу, вскоре наступит масленица, а затем и великий пост; конец тогда всем балам, театрам, концертам, маскарадам, спиритическим, артистическим, музыкальным и пр., пр. вечерам.
Наше общество хорового пения как будто приуныло. Говорят, что членов общества обескуражило два неудачных концерта, которые были даны в ноябре, да и притом в будние дни. Но сами они виноваты, зачем назначать концерты в такие дни, в которые может быть только треть публики. Любители пропустили лучшее для сбора время — на праздниках. Теперь им предстоит еще масленая неделя; для концерта были бы лучшие дни: 8 или 11 февраля.
«Псковский городской листок», 1887 г., 1 февраля
В пятницу,13-го февраля, на масленой неделе, в доме дворянского собрания, псковское общественное собрание устраивает ТАНЦОВАЛЬНЫЙ ВЕЧЕР Плата за вход по 1 руб. с персоны. Начало в 91/2 часов вечера. «Псковский городской листок», 1887 г., 11 февраля
Кончилась масленица, которая давно уже, по крайней мере у нас, в Пскове, не имеет своего прежнего «широкого» характера. Впрочем, отсутствию прежнего разгула можно только порадоваться; видно, что отдельные слои общества все более и более упорядочиваются. Итак, масленица прошла довольно скромно; были и маскарады, и театральные представления, и балы, но нигде не было заметно многолюдия. Погода стояла сухая, бесснежная, что помешало «поездкам» за город, столь любимым горожанами.
«Псковский городской листок», 18 февраля 1887г.
Предоставила Елена КИСЕЛЕВА, Псковская областная научная библиотека.
Пятнадцать лет тому назад
Покинул я мой Псков родимый,
Переезжал из града в град,
Судьбой-проказницей гонимый…
Явясь сюда охотно вновь,
Я, признаюсь, сердечно рад
Таким же видеть милый Псков,
Как и пятнадцать лет назад!
Здесь все почти без перемен:
Все те же улицы, сады.
И — ожидающие смены —
Плохие «темные ряды»…
Все та же дума городская,
Дела в ней те же, что и встарь.
Управа, кажется, другая,
Но в ней все тот же секретарь…
Везде знакомые картины:
У думы тот же тротуар,
Все те же лавки, магазины
И тот же, кажется, товар.
Все те же банки и кассиры,
В них те же — чудо в наши дни!..
И те ж дома, и те квартиры,
Но… очень дороги они…
И те ж гостиницы, буфеты,
Где в дни минувшей старины
Давали чудные котлеты
И превосходные блины…
«Листок» все тот же, тот издатель,
(Чему я искренне так рад)
Но тот ли ты теперь, читатель,
Кто был пятнадцать лет назад?
Н. ТОМИЛИН «Псковский городской листок», 1900г., 15 марта
Имя Павла Петровича Лопухина (1790 — 1873), светлейшего князя и генерала, никогда не упоминалось в псковском краеведении среди имен декабристов. Это понятно: в советские времена, когда декабристов безоговорочно относили к революционерам, П. П. Лопухина назвать революционерам было нельзя. Однако декабристом он все-таки был.
Дворянский и княжеский род Лопухиных вел свое начало с XI века и дал России много известных исторических деятелей — военных и государственных. К таковым относился и отец нашего героя — Петр Васильевич (1753 -1827). Он находился на самых высоких государственных постах: при Павле I был генерал-прокурором и получил титул светлейшего князя (1799 г.), а при Александре I он стал первым министром юстиции и главой Комиссии по составлению законов, занимал ряд других ответственных постов. В 1826 году уже Николай I назначил его председателем Государственного Совета и Комитета министров. Особо отметим, что он возглавлял Верховный уголовный суд по делу декабристов. Мать Павла Петровича Лопухина — Екатерина Николаевна — происходила из известного дворянского рода Шетнёвых.
Павел был единственным сыном в семье, а вот сестер у него было две: Екатерина и Анна — фаворитка Павла I (в замужестве — Гагарина).
Лопухины были занесены в 6-ю часть дворянской родословной книги Псковской и многих других губерний. В 1835 г. П. П. Лопухин имел в Порховском уезде 1045 крепостных душ. Гораздо больше за ним числилось в Богуславском уезде Киевской губернии — 7989 душ. Однако своим родовым имением Лопухины считали псковское, так как после смерти в имении Корсунь Киевской губернии он был похоронен, как и его отец, в погосте Карачуницы Порховского уезда в усыпальнице при Николаевской церкви Лопухинского инвалидного дома.
Жизненный путь Павла Петровича Лопухина начался обычно для детей высших представителей дворянства:трехлетним ребенком он был записан портупей-юнкером в Преображенский гвардейский полк и далее повышался не только в военных, но и в придворнях чинах, получив в 1801 г. «действительного камергера». В полноценную же военную службу он вступил 16-летним юношей, в 1806 г. поручиком Кавалергардского гвардейского полка и одновременно был назначен флигель-адъютантом.
Вскоре П. П. Лопухин участвует в войне с Францией (1806 -1807 гг.), в частности — в сражениях при Гейльсберге и Фридланде, а затем — уже в Отечественной войне 1812 г., сражаясь с врагом при Витебске, Смоленске, Бородино, Тарутино, Малоярославце, Вязьме и Красном. Во время же заграничных походов он был в сражениях при Лейпциге и при взятии Парижа. Его боевой путь был отмечен рядом наград. В 1817 г. он уже генерал-майор, командир 2-й бригады 1 уланской дивизии, а через год стал командиром 1 бригады той же дивизии. Позднее он командовал 2 конно-егерской дивизией, 1 гусарской дивизией получил чин генерал-лейтенанта (1829 г.), воевал с поляками в 1831 г. и в 1835 г. ушел навсегда в отставку.
П. П. Лопухин не оказался в стороне от общественно-политической жизни своего времени. После возвращения из заграничных походов он вступает в масоны и в 1817 г. избирается великим мастером ложи «Трех Добродетелей». Наряду с этим, он был и членом двух тайных обществ — Союза Спасения и Союза Благоденствия. Он участвовал в разработке программных взглядов будущих декабристов. Именно он приобрел один из немецких журналов, где был напечатан устав немецкого тайного общества «Союз Добродетели» Тугенбунда, из которого были взяты потом некоторые положения «Зеленой книги» -программного документа Союза Благоденствия. Этому способствовал и наш герой.
Отметим, что П. П. Лопухин был в числе «бояр», то есть высшего слоя членов Союза Спасения и входил в Коренной Совет — руководящий орган Союза Благоденствия. Он, однако, никогда не относился к числу радикально настроенных декабристов и придерживался тактики лишь легальной деятельности на пути просвещения, распространение которого должно было подготовить создание в России представительного, то есть выборного, правления и замену самодержавия конституционной монархией. Однако такое могло иметь место, по словам одного из декабристов, лишь в случае, если император «не даст никаких прав независимости своему народу». В материалах, связанных с декабристской деятельностью П. П. Лопухина, нет и намека на его революционность. Совсем наоборот. Так, например, он относился к тем членам общества, которые были против клятв при вступлении в него и слепого подчинения в отношениях между его членами. Уже после восстания декабристов П. П. Лопухин вспоминал, что на некоторых совещаниях Союза Спасения отмечалось: «Средство достижения цели было — поддерживать во мнении общем всех людей, имеющих мысли, согласные с обществом, а напротив тех, кои оказались бы противными оным, сторониться, сколько возможно, и во мнении общем отнять весу и сделать менее значущими». Это тактика типичных либералов, к которым относился, безусловно, и сам П. П. Лопухин. Будучи же членом Коренного Совета, он принимал участие в выработке положений «Зеленой книги», о чем, впрочем, уже говорилось выше. В ней не было никаких революционных положений.
После ликвидации Союза Благоденствия П. П. Лопухин поддерживал связи со своими товарищами. Так, однажды в 1821 г. по поручению Н. Муравьева он отвез Пестелю, который когда-то принял Лопухина в тайную организацию (они тогда служили вместе в Кавалергардском полку) письмо с литографированным проектом нового тайного общества и присяги. Когда возникло Северное общество, то сначала П. П. Лопухин вошел в него. Однако в 1822 г. порывает с ним всякие отношения. Мало того, по материалам следствия по делу декабристов выяснилось, что он вообще «считал его несостоявшимся». Отход П. П Лопухина от тайного общества сыграл, конечно, свою роль в том, что он не претерпел никакого наказания от императора. После предварительного допроса, снятого с него генерал-адъютантом В. В. Левашовым, по повелению царя он был освобожден от какой-либо ответственности. Можно с определенной долей уверенности предположить, что на такой исход дела повлияло и положение отца Павла Петровича — П. В. Лопухина, -который являлся не только крупнейшим государственным деятелем, но и, как мы указывали выше, председателем Верховного уголовного суда, наказавшего «членов злоумышленный тайных обществ».
П. П. Лопухин был заметным членом первых тайных организаций, придерживался умеренных взглядов и отошел от общества, увидев в нем противоречия со своими убеждениями. И в этом он был не одинок. Вспомним, что с тайными обществами порвали и другие, в том числе более решительно настроенные члены, как, например, Ф. П. Шаховской или М. С. Лунин.
Е. П. ИВАНОВ, профессор
С 1796 г. по 1927 г. большая часть нынешнего Стругокрасненского района относилась к Лужскому и Гдовскому уездам Санкт-Петербургской губернии. В XIV веке в этих землях появляются первые храмы. Около 1395 г. на речке Омуге преподобные Феофил и Иаков основали обитель во имя Успения Божией Матери. Не случайно она до революции сохраняла название Феофилова Пустынь. В 1764 г. монастырь был упразднен, а деревянный Успенский храм стал приходской церковью. Однажды через Феофилову Пустынь проезжал император Александр I. Простудный недуг поразил его ноги. Государь коленопреклоненно молился у раки преподобного Феофила и получил исцеление. В 1824 г. на средства Александра I в благодарность за исцеление был возведен новый каменный Успенский храм с приделами преподобного Феофила и святого Александра Невского. В предреволюционные годы село Феофилова Пустынь стала местом благотворительных учреждений. Здесь был земский врачебный приемный покой, сельская община сестер милосердия и дача для воспитанников-сирот Санкт-Петербургского духовного училища. В 1923 г. Феофилову Пустынь переименовали в село Николаеве. В 1930-е гг. Успенскую церковь закрыли, а во время войны ее наполовину разрушили немцы. Развалины этого храма в Николаеве сохраняются и сейчас.
В Быстреевском погосте (современная деревня Гаврилова Гора) нынешняя церковь Святителя Николая Чудотворца построена в 1770 г. В 1867 г. произведен ее капитальный ремонт. Деревянный Никольский храм с шатровой колокольней над притвором в Гавриловой Горе действует до сих пор. Недалеко от Быстреевского погоста в деревне Творожково с 1865 г. существовала Троицкая женская община, основанная А. Ф. фон Розе (в монашестве — Ангелина). В 1873 — 81 гг. здесь выстроили каменный собор с пятью зелеными куполами. В 1887 г. общину обратили в Творожковский Свято-Троицкий женский монастырь. Обитель окружала каменная’ограда со Святыми воротами и двумя башенками на углах, в одной из которых была часовня. В монастыре находились домовая церковь Скорбящей Божией Матери, богадельня, детский приют, три дома для размещения сестер. В 1928 г. его закрыли, а Свято-Троицкий собор стал приходским храмом. В 1930 г. собор окончательно закрыли. Во время войны монастырские постройки были частично разрушены, и все последующие годы Свято-Троицкий собор продолжал разрушаться. В середине 1990-х гг. здесь поселились несколько монахинь и вновь учредили обитель. Над обезглавленным храмом воздвигнут православный крест, богослужения проходят в нижнем помещении собора, который ждет своего восстановления.
В деревне Хредино находится действующая церковь святых мучеников Флора и Лавра. Нынешний деревянный храм с колокольней над притвором, увенчанной шпилем, построен в 1925 г. на месте более старой Флоро-Лаврской церкви 1864 г. Недалеко от Хредино, в деревне Залазы, стоит ветхая деревянная часовня, построенная в 1902 г. Рядом с ней — памятный знак в память о встрече в 1827 г. здесь в Залахзах, на почтовой станции, А. С. Пушкина и поэта-декабриста В. К. Кюхельбекера.
Также в Стругокрасненском районе находятся руинированные здания каменнной церкви Воскресения Христова в Щирском погосте 1834 г. и каменной церкви Покрова Пресвятой Богородицы в Боротенском погосте 1778 г., ветхие деревянные часовни в деревнях Машутино (1949 г.), Ручьи (XIX в.) и около бывшей деревни Адамово (XIX в.). В районном центре Струги Красные сохраняется здание деревянной церкви Богоявления Господня, которая была построена в начале XX века и закрыта в 1944 г. Сейчас здесь размещается районная библиотека. В Стругах Красных на полигоне при воинской части находится каменная часовня во имя преподобного Серафима Саровского, которая действует по требованию. Она была построена в 1905 г., отреставрирована и вновь освящена в 1995 г.
Местность к югу, юго-западу и юго-востоку от станции Новоселье до 1927 г. относилась к Псковскому и Порховскому уездам Псковской губернии. Здесь издревле на реке Пскове находился Палицкий погост с церковью Великомученика Георгия. Нынешняя Георгиевская церковь построена после войны на месте сгоревшей старой церкви 1851 г. Деревянный
Георгиевский храм с колокольней над притвором в деревне Палицы является действующим.
Рядом с деревней Цапелька, в Горском погосте, с XVIII века находилась приходская церковь Михаила Архангела. В 1873 г. было построено новое деревянное здание храма. Церковь Михаила Архангела в Горе закрыли и разобрали в 1960-х гг. В 1889 г. в Горской волости, в принадлежавшем псковскому Старо-Вознесенскому монастырю селе Ведрилово, выстроили деревянную церковь Покрова Пресвятой Богородицы. Так как в волости проживало немало эстов и латышей, то с 1892 г. при храме открылся приход для православных эстов. С этого времени богослужения совершались на старославянском и эстонском языках попеременно. В 1901 г. в пустоши Ведрилово была учреждена Покровская женская община, а в 1909 г. ее обратили в Ведриловский Покровский женский монастырь. В 1920-е гг. монастырь закрыли. Сейчас от храма и монастырских построек не осталось никаких следов.
К 1917 г. на территории современного Стругокрасненского района находилось 13 православных церквей и два женских монастыря. Кроме вышеперечисленных, церкви были в деревнях Музовер, Логовеще, Велени, Моложане, Заклинье и единоверческая церковь в деревне Соседно. Кроме того, к тому же времени находилось более двух десятков часовен. Действовали четыре храма старообрядцев-поморцев в деревнях Букине, Раменье, Лаптеве и Кебско.
Алексей ЕФИМОВ.
В солидном двухэтажном каменном здании, протянувшемся вдоль улицы Гоголя, располагается учреждение с не менее солидным и длинным названием: Псковский областной институт повышения квалификации работников образования. Впрочем,псковичи в послевоенные годы говорили проще и короче: Дом учителя. Занимаемое им здание за 95 лет после постройки не раз сменяло своё название и назначение.
В середине XIX века псковским дворянам баронам Модемам принадлежал обширный участок земли на правой стороне Сергиевской улицы (Октябрьского проспекта). Он тянулся от Губернаторской до Ивановской улицы. К столетию со дня рождения Н. А. Некрасова Губернаторской в 1921 г. дали имя народного поэта. А Ивановская ещё до революции, в 1902 г. стала Гоголевской к 50-летию со дня смерти классика.
Двухэтажное плитяное здание на углу Губернаторской и Сергиевской стояло так долго, что как бы вросло в землю: уровень тротуаров вокруг него постепенно поднимался. Послевоенные псковичи помнят одну из немногих парикмахерских с входом на этом углу, в которую приходилось спускаться вниз по ступенькам. А до революции целое десятилетие на втором этаже этого дома жила семья капельмейстера Омского полка А. А. Зильбера, в том числе его дети: будущий академик Лев Зильбер, писатель Вениамин Каверин, композитор Александр Ручьёв…
В январе 1903 г. барон Николай Николаевич Медем стал псковским вице-губернатором. Тогда на его обширном участке в центре города располагался только этот угловой двухэтажный дом, деревянный флигель и надворные службы. Чтобы более выгодно использовать землю, барон вскоре снёс флигель и стал застраивать участок крупными каменными зданиями. Вплотную к оставшемуся угловому дому он пристроил вдоль Сергиевской улицы высокий двухэтажный дом с мезонином. Левой торцевой стороной новое здание примыкало к дому купцов Калашниковых, торговавших мануфактурой в Суровском ряду Гостиного двора. (Оба дома Модема на Сергиевской улице снесены в наше время, и на их месте, напротив Дома Советов, возведена телеграфно-телефонная станция).
Далее по Сергиевской улице, за домом Калашниковых, на углу Гоголевской находилось ещё одно домовладение. С середины 80-х г.г. оно принадлежало псковскому купцу Ивану Андреевичу Педольфу. В 90-е г. дополнительно к одноэтажному каменному дому Педольф построил сзади, на границе с соседом по Гоголевской улице, ещё одно здание — кирпичное, двухэтажное. В начале XX в. домовладение перешло к его вдове Марии Николаевне Педольф, а затем к купцу Бернарду Игнатьеву — владельцу нескольких пивных складов и лавок в городе.
Таким образом, участок барона Медема огибал владения Калашниковых и Педольф, выходя на Гоголевскую улицу за их постройками. До 1906 г. по Раскладочным ведомостям налогов и сборов с недвижимого имущества, ежегодно публиковавшимся в «Псковских губернских ведомостях», никаких строений по Гоголевской улице у барона Медема не значилось.
Он поставил ещё одно двухэтажное каменное здание вдоль Гоголевской улицы, вплотную к задней стене второго дома Педольфа-Игнатьева. Вот почему с этой стороны дом Модема не имел окон и кончался глухой стеной. Ветхий двухэтажный дом,построенный Педольфом, стоял ещё в 80-е г.г. недавно ушедшего века. В нём тогда располагалось общество охотников и рыболовов, а также ОСВОД (Октябрьский проспект, 13). После его сноса, у дома № 14 по улице Гоголя со стороны Октябрьского проспекта открылась эта глухая, пустая стена. На ней затем поместили текст Указа Президиума Верховного Совета СССР от 19 марта 1984 г. о награждении города Пскова орденом Трудового Красного Знамени.
Новый двухэтажный дом барона Модема на Гоголевской по своей планировке строился под контору учреждения. Заказ на его постройку, очевидно, сделали будущие арендаторы здания: Псковские отделения двух Государственных банков — Дворянского земельного и Крестьянского малоземельного. По существу, эти банки в губерниях представляли собой единую кредитную организацию с общим местным управляющим.
На первой странице газеты «Псковский голос» от 21 ноября 1906 г. появилось объявление о том,что с 1 июля 1907 г. сдаётся помещение по Сергиевской улице в доме Соловьёвой, «ныне занимаемое отделениями Крестьянского и Дворянского банков». (Дом Соловьёвой находился на месте недавно возведённой правой пристройки к областной конторе Центробанка России.) Тем самым хозяйка дома старалась заранее найти новых квартиросъёмщиков для помещения, которое освободится после переезда банков в другое здание.
О том, что их переезд в дом вице-губернатора Медема действительно состоялся, свидетельствует фельетон «Смех и брызги» в той же газете от 31 июля 1907 г. В нём смена помещения объяснялась желанием управляющего Крестьянским банком (для краткости в печати чаще упоминали только один из банков) Александра Андреевича Коропчевского избавиться от своей прежней «небарской» квартиры при банке. Его часто критиковали и за операции банка, скупавшего земли помещиков по завышенным ценам. В марте 1908 года из Курска прибыл новый управляющий коллежский советник Владимир Витольдович Эльберг, который предпочёл не селиться при банке и снял квартиру в частном доме Ильяшева на Кахановском бульваре (ныне — дом № 46 по Октябрьскому проспекту).
1 апреля 1908 г. хроникёр газеты отметил, что уже второй раз отваливается штукатурка карниза нового здания барона Медема по Гоголевской улице, в котором помещается Крестьянский банк. Тот же адрес отделений Дворянского и Крестьянского банков указывался и в трёх последних Памятных книжках Псковской губернии, вышедших в 1909, 1911 и 1913 г.г., а также во многих дореволюционных газетных объявлениях.
После революции в здании на Гоголевской, 12 размещалось Губернское земельное управление и Губернский сельскохозяйственный трест при нём. В довоенные годы нумерацию домов поменяли, и в том же здании по улице Гоголя, 14 находилось Псковское дошкольное педагогическое училище. После войны училище возобновилось там же, хотя и перестало быть дошкольным. Затем его совсем упразднили. Благодаря этому Дом учителя обрёл, наконец, постоянное помещение, а не так давно и капитальную пристройку с левой стороны.
Н.ЛЕВИН, краевед
ПРЕВРАЩЕНИЯ ДУХОВНОЙ СЕМИНАРИИ
Старейшим дореволюционным учебным заведением Пскова являлась духовная семинария, предназначенная для подготовки будущих священнослужителей. Уже с 30-х гг. XVIII в. на Великолуцкой улице начал постепенно формироваться комплекс ее зданий, необходимых для нормального функционирования учебного процесса. Первым было сооружено здание «старой семинарии», которое неоднократно перестраивалось.
В конце XVIII в. появилась каменная ограда с воротами и новые корпуса, а в 40-х гг. XIX в. петербургским архитектором А. Ф. Щедриным был разработан и осуществлен проект строительства главного семинарского корпуса в стиле позднего русского классицизма с домовой церковью в центре, обращенного фасадом к Великолуцкой улице. В начале XX в. перед ним был разбит сквер, тогда же главный корпус соединили двухэтажной южной пристройкой с корпусом «старой семинарии» в единый «П»-образный комплекс. Здания эти в дореволюционное время никакому другому ведомству не передавались, в них постоянно работала духовная семинария.
Иные времена наступили после 1917 г. Известный декрет об отделении церкви от государства и школы от церкви (январь 1918 г.) привел к ликвидации многих учебных заведений духовного ведомства, в том числе и Псковской духовной семинарии. В первые послереволюционные годы здание ее занимали различные учреждения: сначала оно принадлежало военному ведомству, а в 1919 г. здесь открылся Дом просвещения (Народный дом). Когда в том же году возникла идея организации в Пскове «нормального университета», то есть высшего учебного заведения, специальная комиссия, осмотрев «несколько зданий дореволюционных учебных заведении, нашла наиболее подходящим для его размещения именно здание духовной семинарии. Но эта идея, как и множество других, осталась нереализованной.
В Народном доме были оборудованы театрально-зрительный зал, классы для лекций и ритмической гимнастики, чайная, сюда же была переведена 2-я Советская библиотека, свезена часть книг из бывших библиотек епархиального училища и кадетского корпуса; вместе с книгами библиотеки духовной семинарии здесь сосредоточилось до 20 тыс. томов. В зрительном зале в сопровождении «волшебного фонаря» читались лекции, проводились митинги. Заведовал Домом просвещения А. Зильбер (очевидно, отец писателя В. Каверина).
В конце того же 1919 г. здание вновь перешло к военному ведомству: здесь был организован гарнизонный клуб «Красная звезда» с несколькими студиями — живописи, рисования и черчения, музыкально-драматической, а в следующем году открылась «Мастерская народной драмы», слушателями которой могли стать красноармейцы, члены их семей и просто граждане Пскова (по рекомендации двух слушателей «мастерской»).
Здесь же в 1920 г. некоторое время размещались губкомы РКП(б) и РКСМ и, наконец, с подписанием Тартуского мирного договора между РСФСР и Эстонской республикой и превращением Пскова в приграничный город, здание было передано погранотряду, который и располагался здесь все довоенные годы.
«В больших светлых комнатах, бывших классах, где раньше поповичам вбивали в головы «премудрость божию», — писала газета «Псковский набат», — теперь устроены спальни для красноармейцев, клуб, библиотека-читальня и т. д. Везде чистота и порядок. Спальни поражают своим видом. Казармы обставлены как не бывало… На стенах — портреты вождей революции, плакаты и лозунги. В библиотеке масса газет и книг».
В марте 1921 г. специальное совещание при губмузее решало вопрос о судьбе книг, вывезенных из духовной семинарии «в количестве 30 ящиков»: «имевшие научную ценность» передавались Институту народного образования, остальные — библиотеке музея. Организованный же при погранотряде в здании бывшей семинарии клуб носил в 20-е гг. имя Ф. Э. Дзержинского и посещался не только пограничниками.
После освобождения Пскова от немецко-фашистских захватчиков в 1944 г. от здания осталась лишь коробка, переданная в 1945 г. Псковским облисполкомом под восстанавливаемый педагогический институт. Но разместился последний здесь не сразу, так как на восстановление здания требовалось время. Хотя облисполком и принял решение закончить восстановление главного корпуса к 25 декабря 1945 г., а остальных — к 10 февраля 1946 г., уложиться в намеченные сроки строительные организации города не смогли, хотя им постоянно выделялась дополнительная рабочая сила, в том числе немецкие военнопленные. Лишь в 1947 г. пединститут начал переезд в здание по ул. Советской, 21, которое окончательно было восстановлено в 1949 г.
В процессе восстановления здание претерпело частичную перестройку и перепланировку, которая началась еще в довоенные годы. Были окончательно разобраны купол и главка домовой церкви, на мезонине ее был выстроен классический треугольный фронтон, хотя корпус сохранил в основе черты памятника эпохи позднего классицизма. Позднее исчезла ограда вокруг сквера, в самом сквере вырубили кустарники, провели значительную вырубку деревьев. В здании бывшей домовой церкви оборудовали актовый зал, и сегодня уже ничто не напоминает о том, что здесь когда-то находилось духовное учебное заведение, разве что даже несведущий человек поймет: здание это старинное. А если нет, то напомнит ему об этом открытая на стене здания в декабре 1997 г. мемориальная доска, текст которой гласит, что здесь, в здании духовной семинарии, учился, преподавал и принял постриг будущий патриарх Московский и Всея Руси Тихон (В. И. Беллавин).
А.В.ФИЛИМОНОВ, кандидат исторических наук, доцент Псковского пединститута им. С. М. Кирова
РАЗВЕДОЧНАЯ РАСКОПКА В ПСКОВСКОМ КРЕМЛЕ В 1930 г.
Продолжаем публикацию материалов, связанных с работой в Пскове известного ленинградского искусствоведа, археолога Константина Константиновича Романова (1882 — 1941 гг.). Как уже отмечалось ранее, подлинники этих документов хранятся в архиве Института Истории материальной культуры (ИИМК РАН), копии, сделанные псковским краеведом С. А. Цвилевым, — в музее-квартире Ю.П. Спегальского.
В Пскове только узкому кругу археологов и историков известно о первых раскопках в Псковском кремле в 1930 г. под руководством К. К. Романова и при участии зам. директора по научной части псковского музея В. А. Богусевича. Тем более мало кто знает, что существует документ о том, что было решение комиссии Государственной Академии Истории материальной культуры в 1933 г. о передаче материалов раскопок Псковского кремля в 1930 г. псковскому музею. В псковском музее ни материалов раскопок, ни сопровождающих их документов не обнаружено. Можно предположить, что они погибли или затерялись при вывозе музейных ценностей немцами в годы войны.
Изобразительный материал раскопок (снимки В. А. Богусевича) хранится в архиве ИИМК РАН.
М. А. КУЗЬМЕНКО, зав. музеем-квартирой Ю. П. СПЕГАЛЬСКОГО
Многолетние работы разряда Русского Зодчества Государственной Академии Истории материальной культуры по исследованию топографии памятников искусства и материальной культуры древнего Пскова и его области, требовали расширения их путем проведения на месте раскопочных работ. Целый ряд назревших вопросов мог быть решен только таким путем.
Известно было также по целому ряду случайных раскопок городской территории (например, постройка фильтров во дворе электростанции перед мировой войной, постройка новой электростанции, работы на городских улицах), что Псков имеет мощный культурный слой, обильно насыщенный остатками древних гражданских деревянных сооружений.
После ряда представлений разряд Русской материальной культуры впервые в 1930 г. получил небольшое ассигнование (в 600 рублей) на проведение разведочных работ в Пскове. Рассматривая эту сумму как начало ассигнований на систематическое исследование Пскова, о котором представления делал еще Разряд русского зодчества, Разряд русской материальной культуры поставил своей задачей выбрать для разведки такое место, которое позволяло бы получить наибольшие по научному значению результаты для дальнейшего исследования путем раскопок. Ввиду названных условий пришлось отказаться от мысли начать работу по изучению тех мест древнего Пскова (как, например, торг), которые имели заведомо очень мощный культурный слой и требовали широкой площади для получения сколько-нибудь значительного результата.
Раскопку решено было вести в Кремле, где по выходу материковых слоев в обрезе рек Псковы и Великой нельзя было ожидать слишком мощного культурного слоя, а потому возможно было бы охватить раскопком более широкую площадь. В научном отношении раскопка в Кремле должна была:
а) во-первых, помочь выяснению вопроса о месте древнейшего поселения на территории Пскова;
б) во-вторых, раскопка в Кремле, как бы ограничена она ни была, должна была наметите возможность дальнейших правильных раскопочных работ в Кремле.
Для последней цели разведка в Кремле могла:
1) Осветить вопрос, поскольку земляные работы в 1700 -1701 гг. по возведению бастионов внутри Кремля отразились на сохранности древнего культурного слоя, то есть, иначе говоря, выяснить вопрос: возможны ли вообще работы в Кремле по изучению его древних следов жизни, или же все они уничтожены в 1700.1701гг.
2) Если древний культурный слой в Кремле не окажется уничтоженным, то выяснить состав земляных слоев с их последовательными остатками фрагментов культурной жизни.
3) Учесть инвентарный состав слоев в соответствии с послойным раскрытием и их характеристикой.
Место для первого раскопа было выбрано близ северо-восточной стены Псковского Кремля у самого вала, присыпанного к стене Кремля и по середине того небольшого уклона, который идет по территории Кремля вдоль его северо-восточной стены от развалин древнего «погреба», понижаясь к валу бастиона у башни Кутьей Крома.
Раскопка велась под руководством члена ГАИМК заведующего разрядом русской материальной культуры К. К. Романова при участии: научного сотрудника (ныне хранителя Псковского исторического музея В. А. Богусевича), аспиранта Н.Н.Воронина, производившего обмеры, и при помощи научно-технического сотрудника ГАИМК Л. М. Шуляк. Работы были начаты 14 сентября и окончены 29 сентября. Для начала работ были взяты сначала два квадрата, к которым впоследствии добавлены были с севера еще два квадрата. Каждый квадрат имел площадь 2,00 Х 2,00 с перерывом между ними в 0,50 м, таким образом, общая площадь основной раскопки было около 20 кв. метров. Раскопка показала следующее. Под новейшим дерном, которым покрыто все место раскопа, шел тонкий слой дернового чернозема, в котором попадались осколки черепицы, глиняной посуды и поливных печных изразцов, типичные для эпохи не ранее половины XVIII в. Слой чернозема со щебнем лежал на неровной поверхности мощного слоя пожарища. В слое пожарища находились следы толстых сгоревших бревен, по-видимому, от построек, кованые гвозди, осколки черепицы (в том числе поливной) и очень большое количество зерна (ржи). Зерно мощным слоем лежало по всей поверхности раскопа. Так как известно существование хлебных амбаров в Псковском Кремле в XVII и XVIII вв., то это зерно и следует отнести к остаткам от них. Судя по находкам, слой относится к XVIII в. Пожаров в Кремле в XVIII в. известно несколько, к одному из них и следует относить найденные остатки.
Вместе с тем видно, что после пожара место раскопа не было использовано под постройки и потому задерновалось.
Слой пожарища лежал на очень тонкой прослойке, частично со щебнем, над которой находился мощный слой бурой земли с большим количеством различных прослоек и имевшим в основании поверхность пола, обмазанную глиной с поправками ее в несколько отдельных приемов.
В этом мощном слое находился еще один промежуточный слои глиняного пола со следами обжига и части кладок для поддержки бревен срубов, а также угол каменного фундамента. В слое найдена в обрезе западной стенки у северного угла печь, обложенная камнем, а в юго-западном углу — угол сруба из двух бревен, связанных в чашку («обло»). Печь стояла внутри помещения, не у стены. На нижнем глиняном полу лежало большое количество щепок (сгнивших от времени) в виде отдельного слоя. Весь слой бурой земли обильно насыщен остатками жизни. Очень много черепков глиняной посуды с орнаментом различного вида. В отдельной небольшой нише найдена свинцовая вислая печать XIV в. и маленькая золоченая пластинка от ремня с орнаментом. На полу и на черепках найдены остатки пищи, кости и чешуи рыбы и кости домашних и диких животных. В большом количестве найдены также кованые гвозди. В этом же слое найдена железная мотыга, железный светец, роговое шильце и другие мелкие предметы.
Состав слоя показывает, что он образовался не позднее XV столетия и может восходить в наиболее старых частях к XII столетию. Жизнь слоя шла непрерывно и отсюда большая сложность его, видная на чертежах. Слой лежит на слое пожарища, прикрывающего следующий, еще более ранний слой. Последний в своей основе состоит из бурой перегнойной земли с камнями и галькой. Этот слой лежит на проходящей по всему раскопу ровной обмазке пола из глины. Глина лежит в несколько слоев. В слое большое количество грубых глиняных черепков от крупных горшков, кости домашних животных и обрезок рога лося. Здесь же найдены поделки из оленьего рога и кости, различного вида шила, коклюшка для плетения и т. п. Глиняный пол основан непосредственно на «полевом» черноземе, то есть на остатках дерна, лежащего на материке, а, следовательно, этот слой в раскопе является древнейшим. Материк состоит из глины с песком. В глине в большом количестве найдены норки небольших животных. Норки выделены в глине, по виду внутренней обработки норки могли быть приняты за сделанные без гончарного круга и необожженые сосуды. Норки наполнены небольшим количеством перегноя. Образцы норок взяты в Псковский музей хранителем его естественно-исторического отдела т. Чистовской. Все норки относятся ко времени, предшествующему глиняному полу и указывают, что до появления этого пола над дерном на данном участке территории никакой человеческой жизни не было.
Для проверки чередования слоев и мощности культурного слоя был сделан второй раскоп севернее первого, в самом низком участке Кремля, близ насыпного бастиона у башни Кутьей Крома.
Раскоп показал, что под очень тонким слоем дерна лежат слои дернового чернозема с кирпичным щебнем и остатками извести, ниже — слой бурого чернозема с прослойками песка. Во всех . этих слоях однородный состав находок, среди которых находятся фрагменты новейшего бутылочного стекла и посуды, относящейся к XVIII — XX вв.
Слой содержит также кости животных, рыб и рыбью чешую. Слой лежит прямо на материковом песке, даже без признаков лежавшего над ним первоначального дерна, что указывает на гибель всей толщи земли древнего времени, лежавшей выше материкового песка.
Сопоставляя сделанные наблюдения над результатами раскопок, мы можем сделать следующие заключения:
1) все открываемые слои насыщены огромным количеством бытового материала (керамика, остатки пищи, предметы из железа, кости и оленьи рога, кости домашних и диких животных, остатки рыб и т. п.). Особенно значительно количество найденной керамики.
2) в раскопе первые слои идут двумя группами последовательного образования:
а) от эпохи Х — XI вв. до XV в. включительно;
б) новейшей эпохи от XVIII в. до XX в.
Промежуточных слоев нет. В раскопе втором отсутствуют не только слои раньше XVIII в., но даже и древняя поверхность материка. Разрь в между слоями в первом раскопе и отсутствие ранних слоев в раскопе втором можно отнести лишь за счет земляных работ эпохи Петра I (1700 — 1701 гг.), когда насыпались валы и бастионы вокруг стен Кремля. При этих работах, очевидно, были сняты на месте первого раскопа слои, относившиеся к эпохе XVI — XVII вв., а в раскопе втором — все культурные слои вплоть до поверхности материка. Следовательно, полный состав слоев может быть найден лишь под петровскими бастионами и в центральной расширенной части Кремля ближе к нынешним жилым постройкам, где меньше шло земли на бастион.
3) Территория Кремля была заселена во все периоды жизни Пскова, известные нам по письменным источникам, причем наиболее ранние культурные слои относятся, во всяком случае, ко времени не позднее того, которое определяется летописью как начало жизни Пскова, но, вероятно, жизнь на месте Кремля была еще ранее.
Кроме указанного, большой интерес представляет находка в слое ранее XV в. остатков жилой постройки, рубленной из бревен в «обло», с полом, обмазанным глиной и с остатками топки, перед которой находилось большое количество остатков пищи и фрагментов посуды.
К. К. РОМАНОВ (Статья печатается с некоторыми сокращениями)
© Стерх, 2002.